Однажды в СССР. Повесть вторая: «Как верили в себя - Страница 13

Сева был рулевым на боте и по моей команде, развернулся в нужное направление, а пространство по нашему курсу отслеживал луч прожектора с теплохода. Вскоре мы увидели свет фальшфейера и дрейфующую шлюпку с двумя людьми. И только сейчас мне показалось, что я наконец-то выдохнул.

После того, как мы передали команду с сейнера на подошедший спасатель, капитан вызвал меня к себе в каюту.

— Расскажи ка мне, друг любезный, как ты ночью, в неспокойном море, увидел перевернутый шквалом сейнер? За милю, тудыт твою душу морскую нехай.

— Если б я знал, товарищ капитан. Как торкнуло что-то.

Капитан посмотрел на меня с интересом и сказал:

— Чуйка значит… Ну это, в морях бывает. Редко, но бывает. Иди работай, боцман, наводи порядок после аврала.

Нет, чтобы дать отдохнуть, однако кэп впервые назвал меня боцманом, а то все практикантом звал. Позже, вспоминая прошедшие эпизоды авральной ситуации, я отметил: а ведь мастер ни одного лишнего слова не сказал. При мне, по крайней мере. Ни единого, а это высший класс.

Рулевой, о моем поведении на мостике, особо не распространялся, поэтому о происшедшем знал ограниченный круг людей. Но тот случай, когда я почуял, что троих из экипажа забрали в лягавку — наша команда исправно тиражировала среди мореманов. Несмотря на то, что я всех уверял будто увидел, как ребят сажали в воронок. Это было в Батуми, где местные блюстители порядка очень любили сажать моряков в кутузку и ожидали, когда за ними прибудут с судна, с соответствующим бакшишем.

«Ведь они по заграницам плавают, а мы на берегу за гроши трудимся. Несправедливо.» — Именно так себе мыслил каждый батумский милиционер. А если помощь с судна задерживалась, то утром «нарушителей порядка и законности» быстренько доставляли в суд и пятнадцать суток были гарантированны. Свое реноме, строгих блюстителей закона, фараоны поддерживали исправно. За нашими ребятами приехал Дед, к счастью оказавшийся на судне. Так, что обошлись мелкими потерями — бутылкой виски из капитанских запасов на представительство. Так сказать.

— Ты будешь Великим специалистом Большого каботажа, — так пророчил мне Дед с нашей «Коломны», намекая на мой юный возраст. — Как беспаспортная шантрапа, будешь бесплатным подарком на каботажных рейсах.

«Ну уж нет — думал я, — на следующий год мне исполнится восемнадцать, оформят визу и… в южные моря, в загранку».

Раскатал губу… Следующая моя практика была истинно Большим каботажем, на ледокольно-транспортном судне голландской постройки, дизель электроходе «Индигирка». И кто же знал, что Северный морской путь станет моим привычным морским маршрутом, а отнюдь не южные моря и рейсы в бананово-лимонный Сингапур. В середине июня, я был уже в Мурманске и полностью погряз в погрузке и подготовке судна к рейсу. Стажер второго помощника капитана, называется, а по сути — старший трюмный матрос. Тем не менее, стояночные вахты второго помощника, уже через несколько дней, стали моими.

Наш рейс был транзитным, мы не заходили даже в Дудинку и не разгружались в бухте Провидения, конечном пункте Северного морского пути, а шли прямо во Владивосток. Два месяца холода, обжигающего ветра и однообразного движения в караване сразу за ледоколом. И все это, в смеси крошева льда и холодной воды. А еще, были ежесуточные проверки состояния груза в трюмах и ходовые вахты. Романтика отдыхает… под ласковыми муссонами в южных морях. После третьего курса я был опять на Севере, а после четвертого в училище пришел персональный запрос на меня и я занял, фактически, должность четвертого помощника капитана на однотипном с «Индигиркой» судне — «Лена».

Единственным светлым пятном в моих морских практиках, как ни странно, была учеба в Севастополе на военке и после окончания училища я получил звание лейтенанта запаса и специальность «командира электронавигационной группы на дизельных подводных лодках». Увольнения в Севастополе летом… вот это была романтика.

Я закончил училище в десятке лучших и мне предложили выбрать любое пароходство для распределения… кроме Черноморского. Я выбрал Дальневосточное и сейчас торчу во Владике, уже вторую неделю, ожидая назначения на судно. С гостиницы я съехал, так как постоянный гудеж соседей, селившихся в нее в промежутках между рейсами или отпусками, меня быстро утомил. Я снял комнату у пожилой пары в центре города. Благо, чего чего, а денег на северах платили достаточно, только тратить их было некуда. И поэтому, пользуясь моментом, я исследовал ночной образ жизни большого портового города. Причем каждый раз в новом ресторане и с новой подругой. Хорошо, что хозяева квартиры круглосуточно находились на даче, осень — время уборки урожая. Вот и сегодня я выбирал себе подругу сам, отклонив предложение официанта подсадить ко мне за столик подходящую кандидатуру. При своем личном выборе, я был уверен в том, что не намотаю себе на винт, чего-нибудь такого… большого пребольшого.

Он сидел от меня через столик, один и на нем было написано большими буквами — Капитан, несмотря на то, что был не в форме. А с углового столика его пасли три спитых бича, этакие завсегдатаи ресторана и их целью был он. Конечно, подгрести за его столик и втихаря подсыпать ему чего-нибудь такого они не могли — не те величины, чтобы он усадил их рядом с собой. И от бабца он видно отказался, однако кэп нагрузился по ватерлинию и примитивный разбой был наиболее вероятным развитием дальнейших событий. Поэтому я решил отследить ситуацию, все-таки мы одной крови, пусть моя и пожиже, и не такая соленая, но тоже морская. Все произошло по классическому варианту сценария, одинаковому во всех портовых городах и тем не менее действенному. Когда моряк вышел из ресторана и направился к ожидавшему его такси, то услышал банальное: